В Белгородской и в Курской областях часто звучит сирена ракетной опасности, во время которой жители должны спускаться в бомбоубежища. У студентов из-за этого нередко прерываются занятия, а в вузовских общежитиях им иногда не хватает мест, потому что комнаты стали использовать в качестве пунктов временного размещения беженцев. В университетах набирают волонтеров для разбора завалов после обстрелов ВСУ, плетения маскировочных сетей и изготовления окопных свечей.
«Гроза» вместе с «Новой вкладкой» рассказывает, как война с Украиной изменила обучение в вузах в приграничных регионах и как студенты и преподаватели начали к этому привыкать.
После февраля 2022 года в российских вузах и колледжах появились новые предметы, связанные с войной. Например, в колледжах с сентября 2024 года ввели курс «Основы безопасности и защиты родины» (ОБЗР). Студентка первого курса в колледже при Курском государственном аграрном университете (Курский ГАУ) Арина рассказывает, что на ОБЗР их готовят к войне: студенты разбирают автоматы, слушают лекции про воинские уставы и разговаривают на занятиях с преподавателем по-военному — например, используют фразы «разрешите спросить» и «служу Отечеству».
«Он [преподаватель] не рассказывает нам сказки, что мы победим и прочее, он нам рассказывает о реалиях [практических знаниях, необходимых в военное время], и на самом деле это успокаивает», — говорит Арина.
Преподавательница Курского медуниверситета Виктория говорит, что она одобряет подобные инициативы в вузах:
«Я всё это приветствую, потому что патриотическое воспитание в нашей стране сейчас набирает обороты, мы должны это помнить и знать. Но у меня ни разу [студентов] не снимали с занятий. <...> Да я бы и отпустила в таком случае без проблем».
Преподаватели, с которыми беседовала журналистка, считают, что военная пропаганда и волонтерство в вузах никак не повлияли на их занятия. По мнению Дмитрия, работающего в одном из белгородских вузов, в технических предметах можно избегать разговоров о войне.
«Мы [преподаватели] давно уже стали осторожнее, ещё до СВО старались подбирать слова. Те времена, когда можно было без оглядки на студентов и на их родителей что-то говорить, кончились ещё до СВО. Но я бы не сказал, что я каждое слово подбираю на занятиях. Бояться постоянно тоже устаешь», — признаётся Дмитрий.
При российских вузах, в том числе белгородских и курских, также работают волонтерские «Добро.Центры». Весной 2024 года «Добро.Центр» при БГТУ им. Шухова и издание «Пять углов» рассказывали об историях студентов, которые разбирали завалы после обстрелов ВСУ. Некоторые студенты приезжали на разбор завалов с родителями и работали по две шестичасовые смены подряд.
«На смены я выхожу каждый день, за исключением тех, когда не позволяет учёба, но даже тогда хотя бы на пару часов пытаюсь выбежать и помочь», — рассказывала журналу старшеклассников «Пять углов» Ксения Муравьёва.
Добровольцев бесплатно обучали спасательному делу и обеспечивали форменной одеждой и экипировкой. Студент БГТУ Алексей рассказал, что разбирать завалы после обстрелов находится много желающих. Сам он несколько раз ездил на такие работы в Белгород и Шебекино:
«Я считаю, что это не опасно, так как с нами были врачи и очень много людей, которые могут оказать первую медицинскую помощь. И когда были такие моменты, что начиналась воздушная тревога, мы все спускались в укрытие и там пережидали».
В Курском государственном медуниверситете (КГМУ) обучающиеся участвуют в снабжении военных, например, плетут маскировочные сети. С октября по декабрь 2024 года на странице вуза в ВК посты об изготовлении этих сетей публиковали как минимум восемь раз. По словам студента КГМУ Анатолия, сети плетут добровольно. Другая студентка, Инга, рассказала, что для этого предлагают уйти с занятий:
«Обычно на паре по физкультуре или в перерыве, если есть окно, просят желающих подойти. Среди моих знакомых я не знаю, не интересовалась, сама не плела ни разу. Я не слышала, чтобы кого-то принудительно заставляли, обычно ребята сами помогают».
В колледже Курского ГАУ студентов привлекают к работе с гумпомощью. Студентка вуза Арина не знает, что именно там происходит: девушек туда не берут. «Большинство парней ходят добровольно. Наверное, хотят пропустить пары. <...> По-моему, они вещи разбирают, коробки таскают с гуманитарной помощью», — поясняет Арина.
Студенты в свою очередь к поддержке российских военных в Украине привлекают дошкольников. Так, активисты студенческого движения «Милосердие ЮЗГУ» в Курске в конце декабря ходили в детский сад и вместе с детьми мастерили ёлочные игрушки для российских военных. До этого студенты кафедры Коммуникологии и психологии ЮЗГУ встретились с детьми подготовительной группы детсада и предложили им написать письма российским военным.
На официальной странице курского филиала Финансового университета при правительстве Москвы в ВК рассказывают о студентах, которые помогают в пункте выдачи гуманитарной помощи «Северный десант». Студентка вуза Алла говорит, что такие мероприятия у них проводятся добровольно, и ни она, ни её знакомые ни разу там не волонтёрили.
Студентам-медикам в Курске из-за войны позволяют учиться дистанционно. Ещё им упростили допуск до проведения медицинских процедур из-за режима ЧС, который объявили 7 августа 2024 года после вторжения ВСУ в Курскую область.
Студентка КГМУ Инга рассказывает, что часть ребят учатся дистанционно, так как работают или волонтёрят в больницах Курска. С начала учебного года вузам и ссузам в Курской области разрешили самим выбирать формат обучения — очный или дистанционный, а с октября появилась опция продлить онлайн-обучение для тех, кто работает в больницах или волонтёрит там же, в том числе в военном госпитале, а также в ПВР и Красном кресте
Студент КГМУ Анатолий, работающий в больнице медбратом, говорит, что это не сказывается на обучении, только иногда он устает после дежурства. По его мнению, дистанционные занятия для старших курсов без работы и практики не вредят медицинскому образованию, если студенты хотят получать знания: «Если ты на онлайн-обучении и есть желание учиться, что-то узнавать новое, то у тебя всё получится», — объясняет Анатолий.
По мнению преподавательницы КГМУ Виктории, волонтёрство во время учебы — не лучший вариант, потому что на парах можно задать вопросы по изучаемой теме, но в такое время она считает это оправданным:
«Я как врач-практик всегда стараюсь показывать презентации, приводить примеры, фотографии. Конечно, они много пропускают. Но, с другой стороны, как гражданин, я считаю, что они делают всё правильно. <...> Та помощь, которую они оказывают сейчас», — это важнее.
Студенты рассказали журналистке, что врач, которая выжила при атаке беспилотником машины скорой помощи около курского города Суджа в августе 2024 года, была ординатором КГМУ. Водитель и фельдшер в машине погибли.
Анатолий ещё до вторжения ВСУ в Курскую область уехал в отпуск в Петербург, где «всё было тихо и спокойно», а когда вернулся домой в начале августа, его «приветствовал сигнал ракетной опасности». «Класс, какая красота, вернулся домой», — иронизирует студент. Первые несколько дней после начала вторжения ВСУ в Курскую область Анатолию приходилось успокаивать свою девушку, но потом им стало спокойнее.
«Сейчас на ракетные опасности и на сирены уже абсолютно всё равно. <...> Уже как-то особо не обращаешь на это внимания, в принципе, взрывы уже не так слышны», — говорит молодой человек.
После начала вторжения ВСУ в Курскую область многих жителей приграничных районов эвакуировали. В Курске некоторых из них заселили в студенческие общежития, так же было в 2023 году в Белгородской области. Тогда экстренно выселили студентов БелГУ и БГТУ им. Шухова, объяснив это тем, что в городе эвакуированным не хватает мест.
При этом администрации вузов не спешили давать комнаты в университетских общежитиях своим преподавателям из пострадавших районов. Вместо этого их заселяли в другие ПВР, рассказал преподаватель белгородского вуза Дмитрий. Некоторые из его коллег, работая в Белгороде, жили в обстреливаемом Шебекине и при эвакуации не сразу получили комнаты в общежитии.
«Была история, когда вообще один из преподавателей оказался в ПВР в худших условиях, чем в студенческом общежитии. Тебя селят в комнату, там ещё четыре человека, какая-нибудь бабулька, которая не даёт окно открыть, вентиляции нет, вообще глаза режет. Я помогал в ПВР, когда обстрелы были: разносил еду по комнатам, в столовой помогал с организацией питания после работы. Одного из преподавателей заселили в ПВР в летнем домике, лагерь какой-то. С интернетом там проблемы жуткие были», — рассказывает Дмитрий. По его словам, этого преподавателя переселили в студенческое общежитие, только когда за него перед руководством вуза вступились коллеги.
В Курске пункты временного размещения открыли в четырех вузах: в КГУ, КГМУ, Курском ГАУ и ЮЗГУ. Мест для студентов в университетских общежитиях стало не хватать.
Первокурсница Курского ГАУ Арина рассказывает, что комнату ей дали не сразу. И оказалось, что условия проживания в общежитии сильно изменились из-за эвакуированных из приграничных районов:
Когда в вузе ввели дистанционный режим, девушка решила остаться в родном городе, потому что снимать квартиру в Курске недалеко от учебного заведения довольно дорого. С 16 октября Арина учится очно. По словам девушки, в общежитие ее заселили с условием, что она должна сделать ремонт в своей комнате за свой счет. «Нам дали комнаты, в которых, наверное, не жили уже лет пять точно. Это были максимально нежилые комнаты», — рассказывает девушка.
В распоряжении редакции есть видео комнаты Арины: на стенах видна плесень, обои ободраны, комната была пустая. По словам студентки, мебель, включая кровати, пришлось выбивать «с боем»: комендант ссылалась на то, что она нужна для ПВР.
Арина расстраивается, что из-за ракетных опасностей в городе пары прерываются и преподаватели не успевают дорассказать материал.
«Иногда мешают ракетные опасности [сирены]. Например, даже если их три-четыре в день, то они могут длиться по полчаса, по часу, по 40 минут. Это половина пары пропадает. Частенько у нас бывали ситуации, когда вся пара пропадала, и перемены».
Однажды ночью в общежитии Арине приснилось, что началась ракетная опасность, когда она была в своей комнате. В дверь постучали, попросили выйти. Девушка говорит, было очень громко. Это был не сон — в реальной жизни действительно были слышны звуки сирены.
По словам девушки, во время сирен ей «жутко», но всё-таки не так страшно, как раньше, а люди уже спокойно реагируют на сигналы тревоги и никто не паникует. «Уже вроде с этим свыклись, всё каждый день одно и то же, теперь как-то вообще не страшно», — объясняет Арина.
Студентка Курского госуниверситета Анастасия говорит, что они впервые услышали звуки сирен в начале 2024 года. Бывало, что пары вовсе отменяли. По словам Анастасии, летом, когда ВСУ захватили Суджу, было страшно, но потом все привыкли: «Абстрагировалась морально». Только когда по ночам работает ПВО, девушке все еще тревожно.
«Когда пары проходят очно, то студентов отводят либо в подвал из-за частых сирен, либо в коридоры, и тоже часть пары не проводится. В общем и целом, собираемся морально, нормально, не паникуем, надеемся на лучшее», — объясняет Анастасия.
По словам студентки КГМУ Инги, ракетные опасности чаще всего длятся недолго и такая обстановка в городе не влияет на качество образования:
«Тревоги всё ещё бывают в учебное время, но они обычно не более 10 минут. Занятия прерываются, ходим в подвал при таких ситуациях или в помещение без окон, или же только успеваем выйти в коридор, её [ракетную опасность] уже отменяют. После отмены сразу возвращаемся [в аудиторию]».
По информации телеграм-канала «РСЧС Оповещения тревоги I Новости Курска», в декабре-январе сирены в городе включались по несколько раз в день и были разной продолжительности — от одной минуты до нескольких часов.
Преподаватель белгородского вуза Дмитрий тоже считает, что приостановки занятий на несколько минут из-за сирен особо учёбе не вредят: «Не каждая минута на паре на вес золота. <...> Очень много схоластики в университете, то есть мёртвого знания. Я не вижу ничего сакрального в том, что говорят преподаватели». Он также рассказал, как однажды во время ракетной опасности у него трижды срывалось такси. В тот день ему нужно было ездить между корпусами вуза в разных районах Белгорода.
Преподаватель КГУ Валентин уверен, что всё зависит от желания студентов учиться. Когда предупреждения о ракетных опасностях звучали впервые, было неприятно, признается он, но сейчас все спокойно к этому относятся.
«Спустились в подвал. Отбой дали ракетной опасности — поднялись обратно. Что-то в подвале обсудили, если начали обсуждать на семинаре. Дискуссия завязалась — продолжили её в подвале. Поначалу это мешало, но сейчас это стало нормой, обыденностью», — объясняет Валентин.
Преподавательница КГМУ Виктория говорит, что они со студентами подстроились под новый формат учёбы. Её занятия проходят в том числе в больнице.
Иногда время [занятий] переносили, после тревоги студенты ко мне приезжали, мы старались как-то выбирать более плавающий график занятий. Хоть и есть фиксированное время занятий, но у меня учебная комната только моя, соответственно, они приезжали тогда, когда могли.
Далеко не в каждом учебном заведении есть бомбоубежища, иногда студентов об этом вообще не информируют. Первокурсница колледжа при Курском ГАУ Арина не знает, есть ли укрытие в их вузе. На карте оно не обозначено. Чаще всего во время ракетных опасностей студенты прячутся в коридорах и на первом этаже колледжа.
Студентка КГУ Анастасия говорит, что убежище у них есть, но оно маленькое: «Вместить туда такое большое количество студентов, которое есть, естественно, не получается».
В Курском педагогическом колледже, несмотря на близость к границе с Украиной, убежищ нет. Ближайшее укрытие находится в соседнем торговом центре.
«[В ноябре] в городе обстановка стала опасной, взрывы громкие. С учёбой ничего не поменялось, также во время тревоги идём в коридор без окон, в безопасное место», — рассказывает студентка педколледжа Дарья.
По её словам, к обстановке в городе она более-менее привыкла, но всё это сказывается на здоровье: из-за стресса у девушки стала болеть голова.
Студентка курского филиала Финансового университета при правительстве РФ Алла говорит, что в их здании убежища нет, но находиться во время ракетных опасностей на первом этаже, по её мнению, достаточно безопасно. Она считает, что в ноябре обстановка в городе стала спокойнее: взрывы были слышны реже, чем в сентябре, число оповещений о ракетной опасности уменьшилось. Алла уверена, что в городе хорошо работает ПВО:
Сначала было страшно, потому что ты просыпаешься ночью от того, что стёкла трясутся. Иногда бывают мелкие взрывы. [Мы] уже научились отличать, что взорвалось, где взорвалось, на земле, в небе, на каком расстоянии, в каком направлении. Иногда бывают сильные взрывы, тогда начинаешь переживать, или если, например, работа ПВО застала тебя на улице. Вот там немножко волнительно. Но не сильно.
Алла считает, что на учёбу такая обстановка почти не влияет: «Отношусь вполне спокойно. Ну да, сирена орёт. Ну а что? Бывают взрывы. Уже к этому все привыкли, мне кажется».